– Сам иди! И сучек своих забери! Чтоб вам пусто было! Чтоб вы передохли все!

Она старалась не слушать, не обращать внимания. Но настроение было испорчено. Одухотворённость, тихое спокойствие исчезли без следа, перечёркнутые этим «чтобы вы передохли». От спонтанного похода в церковь осталось тяжкое, досадное ощущение.

…В пять часов, когда они садились в машину, чтобы ехать за покупками, Алиса так и не вернулась. И в половине седьмого, когда приехали обратно, нагруженные пакетами, тоже. Звонить на сотовый было бесполезно: вылетев из дома, девочка оставила мобильник в своей комнате. Руслан сдвинул брови и буркнул:

– Ладно, время детское. Набегается и придёт. В конце концов, надо её когда-то воспитывать!

Маруся жалобно покосилась на дом Надьки и ничего не ответила. Они вместе накрыли стол в гостиной, он открыл вино. Несмотря на обилие вкусностей, ужин удовольствия не доставил. Жена то и дело глядела на дверь, Руслан испытывал странные чувства. В груди теснились вина за свою резкость, жалость к Марусе, боль за Алису. И при этом – смутное удовлетворение: девчонка получила по заслугам! За последнее было стыдно: эти жестокие мысли будто бы принадлежали не совсем ему.

Они быстро, не смакуя, выпили вино. Поели, почти не воспринимая вкуса еды, о чём-то поговорили. Ближе к восьми Руслан прервал воспитательную пытку.

– Идём, – решительно сказал он и поднялся из-за стола.

Маруся, ни слова не говоря и не спрашивая, куда, потянулась вслед за ним к дверям. Уже через минуту они стояли возле дома Сысоевых, приземистого одноэтажного строения, словно распластавшегося по участку. Забор был обычный, сетчатый, и она увидела, что в здание, помимо центрального, ведут ещё несколько входов. По всей видимости, там располагались номера для постояльцев.

Руслан нажал на кнопку звонка возле калитки, потом ещё раз. Никто не вышел: очевидно, звонок не работал. Он уже собрался попробовать позвать хозяев, как дверь отворилась, и на пороге дома показалась Надя Сысоева. На ней были узкие светлые брючки, водолазка ядрёного малинового цвета и короткая курточка. Увидев, кто пришёл, она не спеша спустилась с крыльца и, старательно покачивая бёдрами, направилась к калитке. Взгляды, которые она при этом бросала на Руслана из-под косой чёлки, были откровенно призывными. Маруся почувствовала, как к её беспокойству за дочь примешивается раздражение.

– Здраа-а-асть, – по обыкновению прогундосила Надька, перекатывая во рту жвачку.

– Добрый вечер, – отрывисто произнесла Маруся. Руслан ограничился коротким кивком. – Надя, Алиса ведь у тебя? Позови её, пожалуйста.

– Нету её, – невозмутимо ответила девушка, методично работая челюстями.

– Как нет? – хором спросили они. Оба ни на секунду не сомневались, что Алиска зализывает раны в компании новой подружки. Больше ни с кем из местной молодёжи она знакома не была.

– Так, – лаконично отозвалась Надя, – нету и всё. Мы хотели в центр сходить с утра, а она не пришла. Я одна ходила. Только вернулась.

– Ясно, – помрачнел Руслан. Перепуганная Маруська вцепилась в его руку. Надя, не смущаясь присутствием жены, открыто строила глазки симпатичному соседу.

– Может, зайдёте? – обратилась девушка исключительно к нему.

На этот раз Маруся не обратила внимания на её неуклюжие заигрывания.

– Надя, ты не знаешь, куда Алиса могла пойти?

Девушка повела плечами.

– Не-а, не знаю. Так не зайдёте?

– Не зайдём.

Руслан круто развернулся и, не обращая более внимания на барышню у калитки, потащил Маруську к их дому. Надя обиженно смотрела на их удаляющиеся спины, потом выдула огромный розовый пузырь и показала им вслед язык.

– Что теперь делать? – со слезами в голосе пробормотала Маруся.

– Что, что… Искать, – ответил он. – Объедем весь посёлок. В пиццерию зайдём, поспрашиваем везде. Здесь идти-то особо некуда. Сидит, небось, в какой-нибудь кафешке. Сопли на кулак наматывает. Посёлок небольшой, кто-нибудь её точно видел. Найдём!

Голос его звучал уверенно, и Маруся немного успокоилась. Руслан всегда знал, что делать, и она привыкла полностью полагаться на него. У них была неощутимая разница в возрасте, всего два года, но ей часто казалось, что муж гораздо старше, мудрее и опытнее.

Однако на сей раз он ошибался. Никто не видел Алису. Зайди она хоть на минутку, не осталась бы незамеченной. Потратив больше трёх часов на поиски и расспросы, они вынуждены были признать: Алиса не появлялась ни в одном кафе, не заглядывала в магазинчики. Не заходила на почту, не покупала пиццу в заведении Варвары. Варя и Валик, искренне расстроенные и испуганные, обзвонили всех знакомых и соседей, спрашивая, не видел ли кто новенькую жительницу Каменного Клыка. Ответ каждый раз был отрицательный.

Уже совсем стемнело. Они беспорядочно кружили по улицам, вглядываясь в окружающий мрак. Блестели фонари, уютно золотились окна домов – сиротливые пятна в сплошной черноте ночи.

– Здесь очень темно, – севшим, огрубевшим от слёз голосом выговорила Маруся. – Ты заметил?

– Что ты хочешь, село. Звёзды смотри, какие яркие, – отозвался он.

Крупные, искрящиеся ночные светила и правда казались куда ближе, чем они привыкли видеть у себя в городе. Словно широко распахнутые небесные глаза, они приглядывались к тому, что происходит здесь, на земле. Южные звёзды, совсем другие, чужие созвездия…

«И зачем только мы сюда приехали!» – впервые с тоской подумала Маруся. Она изо всех сил старалась найти дочь, всё на свете отдала бы, только бы своенравная, взбалмошная Алиска сейчас оказалась рядом. Окружающие уговаривали её: никуда не денется, здесь и преступности-то нет, волноваться не о чем. Дурит сумасбродка, характер показывает, родителей дрессирует. Сидит себе преспокойненько где-нибудь на отдалённом бережку: пусть, мол, поволнуются…

Она соглашалась подождать. Позволяла уговорить себя. Честно пыталась успокоиться. Но глубоко внутри уже поселилась устойчивая, тоскливая уверенность: у неё нет больше дочери. Она слишком мало её знала и, главное, недостаточно любила, чтобы эта любовь могла образовать вокруг Алисы плотное защитное кольцо и уберечь от любой беды.

Алиска вылетела из дому как бешеная. Едва сдерживая рыдания, неслась по улице, не глядя под ноги, не разбирая дороги. У неё и мысли не возникло пойти к Наде. Если честно, она пела соседке дифирамбы исключительно в пику матери. Новая знакомая успела её разочаровать, и дружить с грубой примитивной девицей у Алисы не было никакого желания.

Дело было не в манере краситься и одеваться и не в том, что та дымила без передышки. Алиска и сама могла покурить за компанию. Да и вино разок попробовала, за что была нещадно выпорота бабушкой Олей. «БабОлей», как её в одно слова звала внучка. Оказалось, что Алисе невыносимо скучно с Надей: та была девушкой без извилин и юмора, с убогим кругозором. Интересы её ограничивались парнями, дискотеками, шмотками и прочей лабудой. Она даже в компьютерные игры не умела играть по причине тупости. Могла разве что в социальных сетях перебрасываться полуграмотными сообщениями с такими же придурками, как и она сама. Просто больше Алиса никого здесь пока не знала, вот и приходилось довольствоваться малым. Она надеялась, что школе познакомится с нормальными ребятами, и тогда её общение с соседкой ограничится рамками «привет – пока».